Форум Боровичского поискового отряда "Звезда"

Имея первое издание книги (1969) Жукова ВОСПОМИНАНИЯ И РАЗМЫШЛЕНИЯ решил именно с неё скопировать слова Жукова о тех событиях.
А ведь в предисловии к фильму акцентировалось внимание на том,что Пивоваров и К провели год в архивах.
Да фиг ли говорить..........

Скрытый текст

.Здесь я хочу более подробно остановиться на действиях советских войск в районе Вязьмы. В сорока километрах южнее Вязьмы (район Желанье) с 18 по 22 января для пере¬хвата тыловых путей противника были выброшены два ба¬тальона 201-й воздушнодесантной бригады и 250-й авиадесант¬ный полк. 33-й армии генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова Оыло приказано развивать прорыв и во взаимодействии с 5-м гвардейским кавалерийским корпусом П. А. Белова, авиа¬десантом, партизанскими отрядами и 11-м кавалерийским кор¬пусом Калининского фронта овладеть Вязьмой.
27 января корпус генерала П. А. Белова прорвался через Варшавское шоссе в 35 километрах юго-западнее Юхнсва и через три дня соединился с десантниками и партизанскими от¬рядами южнее Вязьмы. 1 февраля туда же вышли три стрел¬ковые дивизии 33-й армии (113, 338-я и 160-я) под личным командованием генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова и завяза¬ли бой на подступах к Вязьме. Для усиления 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерала П. А. Белова и установления взаимодействия с 11-м кавалерийским корпусом Калининского фронта Ставка приказала выбросить в район Озеречни 4-и воз-душнодесантнын корпус. Но из-за отсутствия транспортной авиации в дело была введена одна 8-я воздушнодесантнач бригада в составе двух тысяч человек.
Развивая наступление из района Наро-Фоминска в общем направлении на Вязьму, 33-я армия в последний день января быстро вышла в район Шанского Завода и Доманова, где оказалась широкая, ничем не заполненная брешь в обароке противника. Отсутствие сплошного фронта дало нам основа¬ние считать, что у немцев нет на этом направлении достаточ¬ных сил, чтобы надежно оборонять Вязьму. Поэтому и было принято решение: пока противник не подтянул сюда резервы.. захватить'с ходу Вязьму, с падением которой вся вяземска-? группировка противника окажется в исключительно тяжелом положении.
Генерал-лейтенант М. Г. Ефремов решил сам встать во глазе ударной группы армии и начал стремительно продви¬гаться на Вязьму.
3—4 февраля, когда глазные силы этой группировки в со¬ставе двух дивизий вышли на подступы к Вязьме, противник, ударив под основание прорыва, отсек группу и восстановил свою оборону по реке Угре. Второй эшелон армии в это вре¬мя задержался в районе Шанского Завода, а левый ее со¬сед—43-я армия —в районе Медыни. Задачу, полученную от штаба фронта об оказании помощи группе генерала М. Г. Еф¬ремова, 43-я армия своевременно выполнить не смогла.
Введенный в сражение на вяземском направлении кава¬лерийский корпус П. А. Белова, выйдя в район Вязьмы и сое¬динившись там с войсками М. Г. Ефремова, сам лишился ты¬ловых путей.
К тому времени немецкое командование перебросило из Франции и с других фронтов в район Вязьмы крупные резер¬вы и сумело стабилизировать там свою оборону, прорвать ко-торую мы так и не смогли.
В результате нам пришлось всю эту группировку наших войск оставить в тылу противника в лесном районе к юго-за¬паду от Вязьмы, где базировались многочисленные отряды партизан.
Находясь в тылу противника, корпус П. А. Белова, группа М. Г. Ефремова и воздушнодесантные части вместе с парти¬занами в течение двух месяцев наносили врагу чувствитель¬ные удары, истребляя его живую силу и технику.
10 февраля 8-я воздушнодесаитная бригада и отряды пар¬тизан заняли район Моршаново — Дягилеве, где разгромили штаб 5-й немецкой танковой дивизии, захватив при этом мно-гочисленные трофеи. В тот же день мы поставили об этом в известность генералов П. А. Белова и М. Г. Ефремова. Им было приказано увязать свои действия с командиром этой бригады, штаб которой находился в Дягилеве.
Командование фронта, установив с П. А. Беловым и М. Г. Ефремовым радиосвязь, в пределах возможного нала¬дило снабжение их войск по воздуху боеприпасами, медика-ментами и продовольствием. Воздушным путем было вывезено большое количество раненых. В группу неоднократно вылетал начальник оперативного отдела штаба фронта генерал-майор В. С. Голушкевич, а также командиры связи.
В начале апреля обстановка в районе Вязьмы серьезно ос¬ложнилась. Противник, сосредоточив крупные силы, начал тес¬нить группу, стремясь к весне ликвидировать эту опасную для него «занозу». Наступившая в конце апреля оттепель до край¬ности сократила возможность маневра и связь группы с пар¬тизанскими районами, откуда она также получала продоволь¬ствие и фураж.
По просьбе генералов П. А. Белова и М. Г. Ефремова ко¬мандование фронта разрешило им выводить войска на соеди¬нение с нашими главными силами. При этом было строго ука¬зано выходить из района Вязьмы через партизанские районы, лесами, в общем направлении на Киров, где 10-й армией бу¬дет подготовлен прорыв обороны противника; там она будет слабее.
Кавалерийский корпус генерала П. А. Белова и воздушно-десантные части в точности выполнили приказ и, совершив большой подковообразный путь, вышли на участок 10-й армии в конце мая — начале июня 1942 года. Умело обходя крупные группировки противника и уничтожая на своем пути мелкие, они вышли через прорыв, образованный 10-й армией, в распо¬ложение фронта. За время действия в тылу врага была утра-чека значительная часть тяжелого оружия и боевой техники. Большинство людей все же вышло к своим войскам. Какой радостной была встреча тех, кто вырвался из тыла врага, и тех, кто с фронта обеспечивал их выход! Бойцы и командиры не стыдились своих слез: это были слезы радости и солдат¬ской дружбы.
Генерал-лейтенант М. Г. Ефремов, считая, что этот путь слишком длинен для его утомленной группы, обратился непо¬средственно в Генштаб по радио с просьбой разрешить ему прорваться по кратчайшему пути —через реку Угру.
Мне тут же позвонил И. В. Сталин и спросил, согласен ли я с предложением Ефремова. Я ответил категорическим отка¬зом. Но Верховный сказал, что Ефремов опытный командарм и что надо согласиться с ним. Ставка приказала организовать встречный удар силами фронта. Такой удар был подготовлен и осуществлен 43-й армией, однако удара со стороны группы генерала М. Г. Ефремова не последовало.
Как выяснилось позже, немцы обнаружили отряд при дви¬жении к реке Угре и разбили его. Командарм М. Г. Ефремов, дравшийся как настоящий герой, был тяжело ранен и, не же¬лая попасть в руки врага, застрелился. Так трагически закон¬чилась жизнь талантливого и храбрейшего военачальника, вместе с которым погибла и значительная часть героических воинов его группы.
Генерал-лейтенант М. Г. Ефремов вступил в командование 33-й армией 25 октября 1941 года, когда немцы рвались к Мо¬скве. В битве за Москву войска армии под его командованием дрались мужественно и не пропустили через свои оборонитель¬ные рубежи противника. За боевую доблесть в битве под Мо¬сквой генерал М. Г. Ефремов был награжден орденом Крас-ного Знамени.
Вместе с М. Г. Ефремовым погиб командующий артилле¬рией армии генерал-майор П. Н. Афросимов, способнейший артиллерист, большой души человек, и ряд других командиров и политработников, отличившихся в боях за Москву.
Критически оценивая сейчас эти события 1942 года, счи¬таю, что нами в то время была допущена ошибка в оценке обстановки в районе Вязьмы. Мы переоценили возможности своих войск и недооценили противника. «Орешек» там ока¬зался более крепким, чем мы предполагали...
В феврале и марте Ставка требовала усилить наступатель¬ные действия на западном направлении, но у фронтов к этому времени истощились силы и средства.
Вообще ресурсы нашей страны в то время были крайне ограниченны. Потребности войск еще не могли удовлетво¬ряться так, как этого требовали задачи и обстановка. Дело доходило до того, что каждый раз, когда нас вызывали в Ставку, мы буквально выпрашивали у Верховного Главноко¬мандующего противотанковые ружья, автоматы ППШ, 10— 15 орудий ПТО, минимально необходимое количество снаря¬дов и мин. Все, что удавалось таким образом получить, тот¬час же грузилось в автомашины и направлялось в наиболее нуждающиеся армии.
Особенно плохо обстояло дело с боеприпасами. Так, вместо запланированных на первую декаду января боеприпасов Фронту было подано: 82-миллиметровых мин — 1 процент; ар-тиллерийских выстрелов — 20—30 процентов. А в целом за январь 50-миллиметровых мин — 2,7 процента, 120-миллимет¬ровых мин — 36 процентов, 82-миллиметровых мин — 55 про-центов, артиллерийских выстрелов — 44 процента1. Февраль¬ский план совсем не выполнялся. Из запланированных 316 на¬гонов на первую декаду не было получено ни одного. Из-за отсутствия боеприпасов для реактивной артиллерии ее при¬шлось частично отводить в тыл 2.
Вероятно, трудно будет поверить, но нам приходилось ус¬танавливать норму расхода боеприпасов—1—2 выстрела на орудие в сутки. И это, заметьте, в период наступления! В до-несении фронта на имя Верховного Главнокомандующего от 14 февраля 1942 года говорилось:
«Как показал опыт боев, недостаток снарядов не дает воз¬можности проводить артиллерийское наступление. В резуль¬тате система огня противника не уничтожается, и наши части, атакуя малоподавленную оборону противника, несут очень большие потери, не добившись надлежащего успеха»3.
В конце февраля — начале марта 1942 года Ставка при¬няла решение подкрепить фронты, действовавшие на запад¬ном направлении, силами и средствами, но это уже было запоздалое решение. Противник, обеспокоенный развитием событий, значительно усилил свою вяземскую группировку и, опираясь на заранее укрепленные позиции, начал активные действия против войск Западного и Калининского фронтов.
Переутомленным и ослабленным войскам становилось все труднее преодолевать сопротивление врага. Наши неоднократ¬ные доклады и предложения о необходимости остановиться и закрепиться на достигнутых рубежах отклонялись Ставкой. Наоборот, директивой от 20 марта 1942 года Верховный вновь потребовал энергичнее продолжать выполнение ранее постав¬ленной задачи.
В конце марта — начале апреля фронты западного направ¬лен!;:; пытались выполнить эту директиву, требовавшую раз¬громить ржевско-вяземскую группировку, однако наши усилия оказались безрезультатными.(
Наконец, Ставка была вынуждена принять наше предло¬жение о переходе к обороне на линии Великие Луки — Ве-лиж — Демидов — Белый — Духовщина — река Днепр — Не¬лидово — Ржев — Погорелое Городище — Гжатск — река Угра — Спас-Деменск— Киров — ЛЮДННОЕО — Холшпци — река Ока.
Войска Западного фронта продвинулись в период ЗИМНЕГО наступления на 70—100 километров и несколько улучшили об¬щую оперативно-стратегическую обстановку на западном направлении.
~~ Общие итоги великой битвы под Москвой были вдохнов¬ляющими для советской стороны и удручающими для против¬ника.
Немецкий генерал Вестфаль, описывая битву под Моск¬вой, вынужден был признать, что «немецкая армия, ранее счи¬тавшаяся непобедимой, оказалась на грани уничтожения». Это же заявляют и другие генералы гитлеровской армии, такие, как К. Типпельскирх, Г. Блюментрит, Ф. Байерлейн, Ф. Ман-тейфель и многие другие.
Что верно, то верно. В битве под Москвой гитлеровцы по¬теряли в общей сложности более полумиллиона человек, 1300 танков, 2500 орудий, более 15 тысяч машин и много дру¬гой техники. Немецкие войска были отброшены от Москвы на запад на 150—300 километров.
Контрнаступление зимой 1941/42 года проходило в слож¬ных зимних условиях и, что самое главное, без численного пре¬восходства над противником. К тому же мы не имели в рас-поряжении фронтов полноценных танковых и механизирован¬ных соединений, а без них, как показала практика войны, про¬водить наступательные операции с решительными целями и с большим размахом нельзя. Опережать маневр противника, -быстро обходить его фланги, перерезать тыловые пути, окру¬жать и рассекать вражеские группировки можно только с по-мощью мощных танковых и механизированных соединений.
Красная Армия в битве под Москвой впервые за шесть ме¬сяцев войны нанесла крупнейшее поражение главной группи¬ровке гитлеровских войск. До этого Советские Вооруженные Силы уже осуществили ряд серьезных операций, замедливших продвижение вермахта на всех трех главных направлениях его ударов. Тем не менее они по своим масштабам и ре¬зультатам уступают великой битве у стен советской столицы.
Умелое ведение оборонительных сражений, удачное осуществление контрударов и быстрый переход в контрнаступление обогатили советское военное искусство, показали возрос¬шую стратегическую и оперативно-тактическую зрелость со¬ветских военачальников, рост боевого мастерст:1! воинов всех родов войск.
Разгром гитлеровских войск под Москвой имел большое международное значение. Во всех странах антигитлеровской коалиции народные массы с большим энтузиазмом встретили весть об этой выдающейся победе советского оружия. С ней прогрессивное человечество связывало свои надежды на на¬бавление от фашистского порабощения.
Неудачи немецких войск под Ленинградом, Ростовом, в районе Тихвина и битва под Москвой отрезвляюще подейство¬вали на реакционные круги Японии и Турции, заставили их проводить более осторожную политику в отношении Совет¬ского Союза.
Немецко-фашистские войска перешли к обороне. Для вос¬становления их боеспособности гитлеровское военно-полити¬ческое руководство вынуждено было провести ряд тотальных мероприятий и перебросить на советско-германский фронт значительное количество частей из Франции и других оккупи¬рованных стран. Пришлось прибегнуть к нажиму на прави-тельства государств — сателлитов Германии и потребовать от них отправки на советский фронт новых соединений и допол¬нительных материальных ресурсов, что ухудшило внутриполи¬тическую обстановку в этих странах.
После разгрома гитлеровцев под Москвой не только рядо¬вые солдаты, но и многие немецкие офицеры и генералы убе¬дились в могуществе Советского государства, убедились в том, что Советские Вооруженные Силы являются непреодолимой преградой на пути к достижению поставленных гитлеризмом целей.
Мне нередко задают вопрос о роли И. В. Сталина во время битвы под Москвой.
И. В. Сталин был все это время в Москве, организуя силы и средства для разгрома врага. Надо отдать ему должное. Возглавляя Государственный Комитет Обороны и опираясь на руководящий состав наркоматов, он проделал колоссаль¬ную работу по организации необходимых стратегических ре¬зервов и материально-технических средств. Своей жесткой требовательностью он добивался, можно сказать, почти невоз¬можного.
Когда меня спрашивают, что больше всего запомни¬лось из минувшей войны, я всегда отвечаю: битва за Мо¬скву.
В суровых, зачастую чрезвычайно сложных и трудных ус¬ловиях наши войска закалялись, мужали, набирались опыта и, получив в своп руки даже минимально необходимое коли-чество технических средств, из отступающей, обороняющейся силы превратились в мощную наступательную силу. Благо¬дарные потомки никогда не забудут огромную организатор¬скую работу партии, трудовые героические дела советского на¬рода в тот период и ратные подвиги воинов.
Выражая глубокую благодарность всем участникам битвы оставшимся в живых, я склоняю голову перед светлой па¬мятью тех, кто стоял насмерть, но не пропустил врага к серд¬цу нашей Родины, столице, городу-герою Москве. Мы все в неоплатном долгу перед ними.

И ещё выдержка из книги:
По приказу командующего Западным фронтом генерал-полковника II. С. Конева был нанесен контрудар по обходя¬щей северной группировке войск противника. К сожалению, успеха этот контрудар не имел. К исходу 6 октября значи¬тельная часть войск Западного и Резервного фронтов была окружена западнее Вязьмы.
Из беседы в штабе Западного фронта и анализа обста¬новки у меня создалось впечатление, что катастрофу в районе Вязьмы можно было бы предотвратить. Несмотря на превос-ходство врага в живой силе и технике, наши войска могли избежать окружения. Для этого необходимо было своевре¬менно Долее правильно определить направление главных уда¬ров противника и сосредоточить против них основные силы и средства за счет пассивных участков. Этого сделано не было, оборона наших фронтов не выдержала сосредоточенных уда¬ров противника. Образовались зияющие бреши, которые за¬крыть было нечем, так как никаких резервов в руках коман¬дования не оставалось.