Правила: Если хотите зарегистрироваться, Вы должны написать сообщение в любой теме, написать ник, пароль и поставить галку в поле зарегистрироваться. Ваше сообщение попадет в премодерацию. Но помните: Заголовок темы должен кратко и понятно отражать ее суть. Сообщение, ник, аватар не должны выделяться своими размерами или стилем написания от остальных, быть читабельными, написаны литературно и достаточно грамотно. Нельзя писать латиницей или заглавными буквами, выставлять денежнозарабатывательные, рекламные, и любые националистические (фашистские) посты. Флуд только в "Курилке", ругань в "Стрелке". За нарушения - 3 (три) предупреждения и "бан". Боровичский поисковый отряд "Звезда" рад всем новым участникам форума. Если Вам долго никто не отвечает, обращайтесь в группу отряда в ВК Боровичский поисковый отряд "Звезда
Нашел вот, на просторах интернета. Решил отдублировать, чтобы не потерялось. Скрытый текст
ger Stinger: "Привет ????. В преддверии Дня Победы, хочу вам предложить дневник блокадника г. Ленинграда. Он умер 3 года назад, а его родственники передали дневник соседу ( моему другу), который сейчас перепечатывает эту тетрадку. Пока дневник не весь, но по мере перевода в электронный вид, буду выкладывать потихоньку ( если, конечно это будет кому–нибудь интересно).."
28/09/1941
Сегодня вроде немножко выходной. С работы вырвался в 7 часов утра и сегодня до завтрашнего утра свободен. Есть большие новости, отца забрали по партийной линии в армию, сейчас он пока стоит в Ленинграде им уже выдали обмундирование, во вторых вернулся с ополчения Валька, они отступили от Пушкина. Немец сейчас стоит в Пушкине, Стрельне, Петергофе, почти рядом но за последнее время в смысле бомбежек и обстрела более или менее спокойно, видно нашему городу крепко подкинули то, что нужно.
05/10/41 Вчера воспользовавшись тем, что мастера вызвали в военкомат я смылся с 3х сверхурочных часов, сегодня же воскресенье и хотя надо выходить к 1ч.дня пойду к 7 ч.вечера и тем самым устрою себе почти вроде выходного. Как идут военные дела? Пока что не совсем хорошо я не хочу этим сказать, что я потерял надежду на лучший исход войны, нет наоборот я ни на минуту не сомневаюсь, что Гитлер найдет себе могилу в С.С.С.Р., но тем не менее надо признать что мы потеряли важные и крупные промышленные центра как то Минск, Львов, Смоленск, Николаев и т.п. и самый тяжелый удар за последнее время это отход наших частей из Киева. Фронт сейчас проходит примерно так: Ленинград, Новгород, Ст.Руссак, Смоленск, Брянск, Киев, Полтава, конечно это слишком грубо и вольно, но газетные строки не позволяют предположить эту линию точнее. Опять же из–за неясных сообщений можно предположить, что немец продвигается только на Украине, на Московском и Ленинградском направлении его решительно остановили. Что делается сейчас в городе? Последняя неделя ознаменовалась новыми яростными воздушными налетами. Дни проходили более или менее спокойно, но как полвосьмого, что стало традиционным, как начинается тревога, которая длиться всю ночь до утра с небольшими перерывами. Конечно все это сопровождается огнем зениток, бомбежкой и пожарами. За последние дни наш район пожалуй ….бомбят больше окраины. Я совершенно привык с ребятами к тревогам, на зенитки вообще не обращаем внимания, часто лазаем на крышу, смотреть пожары. Но бомбежки это еще пол беды в Ленинграде сейчас очень и очень туго с продовольствием, само собой разумеется, что введена карточная система, но норма более чем ограничена, я не говорю что голод, но еды факт что не хватает. Лично про себя я скажу, что я каждую минуту не прочь бы был пожевать. Думал ли я несколько месяцев назад, что буду рад каждому лишнему куску хлеба, о булках и говорить нечего, их совсем нет. В общем сейчас деньги мало ценятся и несмотря на то, что я зарабатываю сейчас по 700–800 р. в месяц конечно не меняет обстановки. Все эти нехватки безусловно вызваны тем, что Ленинград питается своим запасом дороги пожалуй все перерезаны и подвозить продукты невозможно, но будем надеяться, что в скором времени все это утрясется. Насчет ребят. В городе сейчас нас четверо: я, Валька, Гулька и Витька. Ленька в армии где то за Куйбышевом, мне по крайней мере он ничего не пишет, Мотька тоже в армии, но стоит в Ленинграде, Васьки в городе нет он болтается то ли в армии, то ли в ополчении, сам черт не разберет. Отец пока стоит в Ленинграде. Погода на улице сухая, но уже стало холодно.
12/10/41 Эта неделя, которую кстати я работал в ночь, ознаменовалась очень сильными ночными тревогами. Интересно то, что все они начинались ежедневно в одно и то же время, в восьмом часу, т.е. как только стемнеет, продолжительность этих тревог доходила до шести часов подряд, между прочим сейчас пишу, а как раз завыла сирена, сейчас полвосьмого и немец точен как всегда. До сегодняшней ночи у нас на заводе было более или менее спокойно, но на сегодняшнюю ночь нам тоже кой чего досталось. На завод попали бомбы недалеко от нашего цеха, было здоровое сотрясение, весь цех ходил ходуном, вылетели рамы, стало ужасно холодно, едва доработали, рабочие всю ночь сидели в бомбоубежище, я же с парнем спали в цеху, в точилке, там было тепло. Между прочим нашему заводу предоставили льготу на шамовку, дают мясные обеды с хлебом без карточек, так что немного подкрепляемся, между прочим насчет заработков, за сентябрь месяц я заработал 920 р. На фронтах после некоторого затишья, вспыхнуло новое яростное наступление немцев на Вяземском и Брянском направлениях, несколько дней назад сдали наши части г.Орел, под Ленинградом же немец застрял окончательно и всю ярость вкладывает в воздушные бомбежки. Между прочим говоря об осаде нельзя не упомянуть о героической защите Одессы которая уже 3й месяц находясь в полнейшем окружении героически защищается и наносит огромные потери немецко–румынским войскам.
26/10/41
Давно не было тревог, погода стоит холодная, пасмурная. Война все больше и больше дает знать о себе, я говорю в смысле шамовки. С этим делом сейчас очень туго, не хватает продовольствия. Нас на заводе месяц кормили пайком без карточек, но и это отменили, так что сейчас хожу вечно с пустым желудком. А правда говорится пословица «голод не тетка», если б мне до войны предложили чечевицы, я бы ни за что не стал есть, сейчас же о ней думаю со слюной на губах. Между прочим в семье у нас тоже сейчас невесело. Отца вчера отправили неизвестно куда, Шурку и Надежду уволили по сокращению, так что я один рабочий. Возвращаюсь к шамовке так как это самый сейчас большой вопрос, деньги же особой роли не играют их хватает, но с ними ничего не сделаешь. Шурка с Надеждой будучи свободными ездили за жратвой на промысел. Конечно чтоб достать картошку это нечего и думать, а они как и делают сейчас многие насобирали валявшиеся на земле капустные листья и сейчас едим из них лепешки. Да плотно мы были подзажравши до войны когда нам надоедали котлеты.
На работе сейчас одни неприятности, люди устали, голодные все злые, очень часто приходится ругаться не на шутку с начальством из за разных вещей. Вот и сегодня все ушли домой, а я немного задержался, доделывая работу, когда стал уходить прибежал мастер с начальником оставлять меня еще, я был очень голоден и измучен после 13 часов работы и не выдержав пустил их по матерному. На меня велели писать докладную записку, но я прямо пошел домой, что могу то я отдаю, но когда подвело, я конечно не виноват, и к тому же мне все истрепали нервы и я стал страшно невыдержанный. На фронте дела по прежнему серьезные немец лезет на Москву, часть правительства и наркоматов выехали в Куйбышев. За последнее время сдали Одессу, Таганрог, Вероятно на днях падет Калинин, где идут уличные бои. По Ленинграду немцы вновь начинают производить артобстрел, по нашему заводу несколько раз били днем и ночью.
01/11/41
Так устаю на работе, что еле–еле прихожу домой, вот когда начинает сказываться недоедание. Насчет продуктов по–прежнему очень скверно. Последние дни я на работе уж совсем почти не работаю, нет совершенно силенок. Пробовал взять бюллетень, чтоб отдохнуть, нарочно простужался но ничего не берет.
02/11/41
Сегодня воскресенье, но я на работу не пошел решил отдохнуть. Утром встал пошел сходил в кино, взял от нечего делать билеты в Музкомедию на вечер смотреть «Баядеру» но ушел с третьего акта, во–первых как–то скучно, во–вторых в театре не топлено, зрители сидят в польтах, а я за бинокль отдал свой тулуп, поневоле пришлось эвакуироваться, к тому же совершенно не хотелось попадать под тревогу, которые вновь стали начинаться с наступлением сумерек а смеркается теперь довольно рано. Настроение сейчас у меня ужасное, все так надоело, хочется пожить в сытости, тепле, отдыхе, покое, честное слово мне сейчас не верится, что было когда–то мирное время, работали по 8 часов, ели досыта и мало о чем беспокоились, много бы я отдал за прежние дни.
06/11/41
На праздник решили дать отдохнуть. Завтра гуляем, фактически я уже начал гулять, т.к. я утром пришел с работы(ушел в 6 часов утра с завода) выспался и сейчас пишу. На праздник в магазинах стали давать по карточкам вино – красное, хоть немного повеселее, уж я не пью, но и то с удовольствием чекалдыкну. Сегодня когда шел на работу (вернее это было вчера) стали бить с дальнобойных, опять над головой неприятный свист и близкие разрывы, кончился обстрел, началась тревога, которых за ночь было несколько. С дальнобойных по городу стали шпарить часто, вот и сейчас пишу, а стол вздрагивает, видно хлещут по какому то району, наш район щадят, да и бить здесь нечего, промышленных и военных объектов нет, зима в этом году ранняя, на улице уже крепкие морозы, то–то немец и нервничает, видимо ему не жарко в окопах с непривычки, мы же перетерпим как нибудь обстрелы и бомбежки. Между прочим отца выпустили из Армии, он сегодня дома, да и действительно что толку с человека, который уже неспособен носить оружие. Ну завтра праздник, видно немец со злости будет пакостить ночью, ну да не беда.
11/11/41
Неожиданное несчастье как топором в голову. Немец теперь повадился летать к нам днем, но я теперь на тревоги мало обращаю внимание. Вот и вчера, когда я был на работе была тревога, все шло как обычно, постреляли зенитки и думаю обошлось. В восьмом часу еду с работы домой, на улице в это время темно, хоть глаз выколи, подхожу к дому 59 – пожарные. Чувствую, что–то неладное, скорее ходу к дому. Смотрю наша улица от площадки загорожена забором, а тут какой то дом дымит в темноте не понять. Слышу говорят попало в наш дом, у меня сердце захлестнуло. Взглянул я как следует, смотрю весь фасад, который выходит на улицу, разворочен, наша квартира как будто бы цела. В ЖАКТЕ узнал, что в дом можно попасть через проломанную стену на задний двор. На дворе ужас что делается, все разворочено, воды по колено и все дымит. В квартире все благополучно, все живы, лишь у тети Сюты вылетело окно. Оказывается, когда ударила бомба, разгорелся большой пожар. Свет не горит, но водопровод к счастью работает. Тревоги эти дни следуют непрерывно одна за другой, немец кидает очень много бомб. Сегодня я как пришел на работу сразу взял увольнительную и ушел домой. Сейчас сижу дома, на улице очень холодно, решил сходить в кино, встретил Вальку, который тоже взял уволь ительную и мы вместе пошли смотреть «Маскарад» опять в кино застала проклятая тревога. Днем как следует рассмотрел дом, разрушено здорово, много народу погибло под развалинами. Гулькина, Витькина, Мотькина квартиры разрушены.
16/11/41
Я обессилел совершенно, паек еще срезали, порция совсем миниатюрная, к тому же на заводе последний супишко стали давать по карточкам. Я буквально съедаю в день: утром –стакан кофею и кусочек хлеба, на работе маленький кусочек хлеба, не дожидаясь обеда. Дома вечером тарелку супа и хлеба кусочек и кофей – вот и вся еда. Я страшно отощал и обессилел, работать совсем не могу, разбил руку, бюллетеня не дают. Чтобы утром попасть на работу надо пережить целое приключение, трамваи все перепутались, ходят редко, народу много не сесть, часто опаздываю, на работе из–за этого неприятности и выговоры. В цеху страшно холодно, даже мерзнут руки – сил нет работать а все требуют давай и давай. И к тому же как вечером идти домой с работы так тревога, часа на два, и я голодный и измученный иду всю тревогу пешком домой, кругом бьют зенитки, бросают бомбы, но на все наплевать идешь как автомат, качаясь от голода и усталости. Положение страшно тяжелое, Ленинград в кольце уже несколько месяцев, продовольствие подвозить неоткуда, надеяться не на что, не знаю выдержим или нет. К тому же непрерывные бомбардировки и обстрелы всех изводят. Но главное это голод. Я никогда не бываю сыт, только и думаю, что о еде. Как вспомню про довоенное житье с тоски хочется реветь. Выдержим ли мы, не знаю, если справимся будет чудо, но уж если погибать так в своем городе, лучше от холода, голода и истощения чем от немца. Надежда сейчас без работы, Шурка был без работы, устроился грузчиком, но и его опять кажется увольняют. Но дело не в деньгах, денег у всех до черта, их совершенно некуда девать. Я последний месяц заработал 1043 р., но что с ними делать. Сегодня воскресенье, надо с 7и часов выходить на работу но не пойду, надо отдохнуть, а то совсем свалюсь. Будь что будет. Сижу пишу руки занемели от холода, хочу есть, а на улице только кончилась тревога и начался артобстрел, рвутся снаряды. Проклятая война навязанная нам очень тяжела. Но несмотря ни на что ее надо выиграть любой ценой. Немец на всех фронтах задержан и мерзнет в окопах, нам же очень сильную помощь оказывают вооружением Англия и Америка, нам предоставлены огромные льготы и несмотря ни на что должен наступить перелом
21/11/41
Голодовка обессилила совершенно. С этой декады сбавили хлеба рабочим до 250 гр., служащим до 125 гр. Продовольственное положение с каждым днем все хуже. Особенно было тяжело в конце этой декады, когда продукты были все съедены, а новая декада не началась, питались одним супом, многократно разбавленным кипятком. Вот буквально что я съедаю за день. Утром кусочек хлеба грамм 75 и черный кофей, почти без сахара, на работе маленький кусочек хлеба, в обед жидкий пустой суп. Конечно с такой пищи страшно ослабел, в полном смысле слова еле таскаю ноги. Работать страшно тяжело, даже не хватает сил зажать деталь в патроне, зато и работаем по правде сказать —грех, но это ж не наша вина. К тому же работаем по 13 часов в страшной холодине в цеху, который совершенно не отапливают, есть надежда что нас переведут в 3 см. по 8 часов — хоть чуть да полегче. С работы еду домой как деревянный, нужно иметь большую силу воли чтобы подняться по лестнице домой. К тому же на улице холодно, желудок пустой, крови нет — дрожишь все время. Вдобавок страшно нервируют постоянные тревоги и обстрелы. Мной овладевает тупое безнадежное отчаяние. И у меня мало надежды на улучшение, если немец не может взять Ленинград штурмом, он возьмет его блокадой. Нам сейчас много не надо лишь бы подкинули хлебца, чтоб можно было работать и двигаться, но при таком пайке это совершенно невозможно, тем более мне с моим здоровьем. Между прочим сейчас совершенно не спится, невозможно сном обмануть желудок, подремлешь часа четыре лежишь без сна с пустым брюхом, сегодня например нет и супу, а мне еще в ночь работать, вот и призадумаешься, а ведь может быть еще хуже. Да, никогда я не думал, что мне придется хлебнуть такого, если выживем, то будет о чем вспомнить, а как охота дожить до лучшего. Между прочим плюнул на все стал снова курить, Шурка курит тоже....
В пол седьмого утра пошел в магазин получать сухофрукты. Народу набралось порядком, простоял больше часу, на зато получил замечательный изюм, всего 200 гр. Выкупив хлеб (как всегда 250 гр.) пришел домой. половину изюму пришлось дать отцу, а сам попил с чаем изюм и масла у меня было еще оставшись от вчерашней выдачи. Отец как всегда ушел завтракать на рацион и в трест, а я остался хозяйничать дома, натаскал воды, прибрал комнаты, напилил дров. В 12м часу, пошел в столовую. Отец уж был там и пообедал вперед меня. Я взял щи, кашу и 3 котлеты с гарниром. Пошли с отцом домой вместе, у него такая работа, что болтайся где и сколько хочешь никто не скажет ни слова. В 2 ч. он опять пошел в трест, а я поехал в кино. Приехал на Невский в «Колоссе» начало в 3 ч. еще рано, пошел сходил на Кузнечный рынок, купил за 10 р. свеклину и пошел в кино. Смотрел «Дело Артамоновых». Приехал домой в 5 ч., по пути выкупил остальной хлеб. Пожевал, и поставил варить щи, благо свекла у нас осталась от вчерашнего дня. Как раз пришел отец с работы. Принес с собой немного дровишек. Вообще с дровами у нас пока дела не плохи. Те 1? м. Бревен, что мы перетащили с подвала домой мы совершенно не трогаем, топим буржуйку пока досками, которые с треста таскает отец. Керосин у нас так–же есть, батька напольнул у шоферов на работе литра 1?, и еще ему обещали бутылочку, да я с завода могу приносить понемногу машинного масла, оно вместе с керосином горит хорошо. Табачишко пока также имеется, отец сегодня купил еще пачку махорки. Правда я курю мало, но отец дымит изрядно. Ночью он совсем не спит, я же как лягу сразу засыпаю, и вижу чертовски много снов и все больше покойников: маму, Шуру и остальных. Сегодня нездоровиться, болит голова и насморк, видно простудился. Поел щей и лег в 8 ч. спать.
17.09.42
Погода скверная, хлещет дождь. Пока я спал отец успел сходить в трест и принести порядочный чурбан на буржуйку. Потом он ушел в трест, а я все спал. Встал в 9м часу. Попилил дров, принес воды. Пошел в магазин, выкупил 100 гр. кровяной колбасы, взял хлеба пришел домой, скипятил чаю и пошамал. Почитал немного гляжу время итти в столовую. Постоял в очереди взял щи, кашуи котлету с гарниром. Тут–же в столовой узнал, что завтра выдача конфет и плюс 100 гр. какао. Это совсем неплохо. Завтра придется встать пораньше.
18.09.42
Встал в 5 ч. утра, когда на улице была еще кромешная тьма и пошел за конфетами. К 7 ч. получил 300 гр. «Бим–Бома» и 100 гр. какао. Выкупил хлеб, пришел домой и мы с отцом разделив сладости и какао напились чаю. Отец ушел на работу, я подремал, доел конфеты и поехал на завод. В цеху взял 2 щей без выреза и пару котлет и пошел в поликлинику. Доктор выписала меня на работу, кончился мой отдых. На обратном пути зашел в «Балтфлот» с трудом выклянчил пару щей с вырезом. До новой декады 2 дня, а у меня, с,едена вся крупа, придется постится.
19.09.42
Встал пораньше и пошел в булочную за хлебом, отец согрел чайку и я попив горяченького с какао поехал на завод. До работы зашел в столовку, взял на дальний талончик 1 суп и пошел в цех. Сегодня зверски холодно, в цеху гуляет ветер, продрог как собака, еле–еле дотянул до 5 ч. На дрова сегодня не оставляли, но зато завтра велели явиться к черту на кулички, куда–то на об,ездное шоссе на ломку дома. Никуда не поеду, буду в воскресенье отдыхать. Приехал с работы, выкупил хлеб, с,ел. Отца нет, чтоб согреться стал пилить дрова, которые батька понемногу таскает с работы. Потом случайно увидал под столом щи, их отец достал на ужин, затопил буржуйку и как раз явился батя. Он сегодня получил на рационе 300 гр. конфет, 10 шт. по пути поменял на 100 гр. табаку, 10 оставили сменять завтра на что–нибудь, а остальные с,ели. Похлебали щи, покурили, благо табачек опять есть и легли спать.
20.09.42
Утром отец ушел на завтрак, а я немного полежав встал и сходил в булочную. Пожевав хлебца с кипяточком и взяв деньги и 10 конфет поехал на Кузнечный рынок, менять конфеты на зелень. Долго болтался безуспешно, купил на 10 р. свеклы, наконец загнал конфеты за 60 р. и за 60 р. купил кочанок капусты грамм на 750. Купил редьку за 7–ку и поехал домой. Отец был уж дома. Их хотели гнать на воскресник, но потом отменили. Посидели и пошли в столовую. Талонов у меня не было, пришлось выкупить 450 гр. хлеба и взять пару тарелок щей без выреза. На обратном пути купил здоровую турнепсину за 35 р. и свеклы пучек на 10 р. Дома все порубил и сварил здоровенный котел мировых щей.
18.10.42
Очень редко пишу. Нет свободного время. Ухожу на работу темно, прихожу тоже в потемках – понятно, на дворе осень. Живем с отцом по старому. Он и я чувствуем себя ничего. На улице стало холодно, скоро нагрянет зима, но дровишки у нас есть, авось как–нибудь протянем. Ждем праздника. На работе работаем в новом цеху, где условия значительно лучше прежних. Есть еще о чем много написать, но как–то неохото, сегодня я выходной, отец спит, а я сижу и варю щи из белой капусты, которую выменял на конфеты.
01.11.42
Сегодня воскресенье, есть немного свободного время для записи. Коротко обо всем. Я попрежнему работаю, отец тоже. Чувствуем себя ничего. Тот месяц в смысле жранины прошел ничего, я несколько дней наедался до отвалу, но последние 5 дней сидел без крупы, вообще крепко залезаю вперед. Отец 2 раза доставал свежей картошки кило по 3. А последние дни он же приносил много кефиру и молока. Табак у нас не выводится, хотя он сейчас очень дорог. Завод дал мне 100 гр. табаку и 2 р. кофэ по 200 гр. Отец получил 2 к.м. дров. На зиму хватит, все они сложены на кухне. Об,явили праздничную выдачу, дополнительно дадут по ? водки, ? красного, 100 кофэ, 200 сельдей, 300 сухофруктов, для такого праздничка маловато. Погода стоит дрянная, свежо, но еще терпимо, правдв мы с батькой уже сейчас топим буржуйку иногда целую ночь, дровишки есть, даже излишек. Можно было бы написать много подробнее и интереснее, но нет время, да и писать неохото. Изредка буду царапать как поживаем и ладно.
03.11.42
Наконец получил возможность отдохнуть несколько дней. Вчера на работе чувствовал себя неважно, после обеда пошел в амбулаторию, температура 380. Доктор дал больничный до 5го. Хорошо бы погулять до праздника, отдохнуть немного, да к тому–же получить все выдачи в магазине без всякой спешки. Домой приехал в 4 ч. отец еще на работе, чтоб не есть выкупленный у завода хлеб (очень хороший – сухой, у нас за мостом сырой и разваливается) и дождаться отца с работы, откуда он принесет у ужину молоко иль кофэ я переоделся и поехал в «Молодежный» на «Как закалялась сталь». С кино вышел, на улице кромешная тьма, хлещет дождь, трамвая нет, потопал пешком. Отец уж был дома, принес кофею полный чайник. Согрели и попили с хлебом, мы теперь 250 гр. всегда оставляем на ужин. Последнее время батька очень часто приносил молока и кефиру со столовой и работы, да хлеб 250 гр. который оставляли к ужину плюс к этому, так что ужин выходил прекрасный. Сегодня отец как всегда ушел на работу в 7 ч., я полежал хотел еще заснуть, но где–там. Встал, напилил дров, пошел в магазин выкупил 300 гр. изюму и 100 гр. кофею. В булочной взял 250 гр. хлеба. Пришел домой, согрел кофей и надулся им с изюмом и хлебом, половину изюма оставил батьке. Было уже 11 ч. когда я напился, обедать решил ехать на завод, но во дворе встретил отца, который тащил домой кофей и дровишки. Вернулся с ним домой, доели изюм. Я решил не ехать на завод обедать, пошел с отцом в его столовую ибо и погода была дрянная дождливая. В столовке взял 2 супа с бабами и рисом и 2 каши горох со пшеном. Наелся так что стало худо. Еле дополз до дома, к тому же схватил по дороге живот. Но через 1 ч. все утряслось и пожалуй был бы не прочь подзакусить еще. К ужину отец достал 1 л. молока, навернули с хлебом, запили кофеем и славно поужинали. Согрел воды на буржуйке и более не менее помылся к празднику, а то в баню никак не собраться.
04.11.42
Рано встал пошел в магазин за конфетами. Получил 200 гр. «Ленинградца» и 100 «Крокета». Конфеты оказались зверски вкусные. Попил кофею с хлебом, лег снова в постель и доел сладости, половину оставил отцу. Тот вскоре пришел домой, занес дровишек и кофею. Он ушел я пошел в парикмахерскую постригся и побрился, заглянул в поликлинику, взял на 2 ч. номерок к врачу, на завод ехать далеко и неохото, да и погода скверная холодная, ветреная, уж порхают первые снежинки. Пришел домой, захватил кастрюли и пошел к отцу в столовку, но там каши не оказалось, пришлось идти в другую столовку на Герцена, где не утерпел и взял 4 пшенные каши, принес домой затопил буржуйку, подогрел ее, поел, запил кофейком и пошел к врачу. Там заставили смерить температуру, оказалось 36,2 взгрустнулось, думал что завтра выпишут на работу, но доктор оказалась хорошая, 6го велела явиться в свою заводскую поликлинику. Значит раньше 8го на работу не выпишут. Пришел домой, натаскал воды, наломал дров, затопил буржуйку и поставил греть кофей к приходу отца. Отец опять принес 2 л. Кефиру и немного студня. Я побежал в булочную выкупил свой хлеб (отец берет в своей столовой, у него 250 гр. идут вперед на 2 дня) по пути купил 5 скруток по 6 р., ибо курево кончилось, а табак сейчас на вес золота. Поужинали и легли спать. Между прочим на праздник дадут свет 6го и 7 числа, попользуемся коль проводка в нашем доме в исправности. Какие еще новости? Во первых в нашем доме еще один покойник, умер наш сосед Петухов, народу, особенно мужиков, можно сосчитать по пальцам. Во вторых узнали, что тетя наша Котова тоже умерла. К празднику немец начинает пакостить, вновь появились тревоги и днем и ночью, но что они нам теперь, ерунда. На фронтах дела кляузные, на юге немец жмет, бои идут у Сталинграда, Нальчика и Туапсе. За Сталинград дерутся отчаянно, 3 месяца идут бои за каждую улицу, каждый дом. Война разгорается и конца краю не видно, об том, что она кончится в 1942 г. смешно и мечтать. Вновь перед нами встает голодная, военная зима. Но нам с отцом в этом году не так страшно, дров хватит с излишком, есть запас керосину литра 4, у обоих рабочие карточки, что сорвал то на двоих, а не на целую ораву как было в прошлом году. И к тому же чувствуем себя замечательно, лучше. Жалеть мы для себя ничего не жалеем и сейчас, а уж что судьба скажет будет видно. Единственно скверно, что работаю я далеко, устроится бы поближе и было б все в порядке.
Но...! ger Stinger пишет: "Мальчишки и Девчёнки ОГРОМНАЯ ПРОСЬБА - НИ ГДЕ НЕ ПУБЛИКОВАТЬ ДАННЫЕ РУКОПИСИ, ребята готовят текст к печати, издатели очень против, тут выложил текст исключительно для вас."
Может тему сделать для внутреннего чтения, чтобы поисковые роботы не лазали, а то неудобно может получиться?
ПЕШЕХОД
Водило на Ладогу
Пост N: 2087
Зарегистрирован: 21.11.07
Репутация:
8
Награды:
Отправлено: 07.02.09 22:48. Заголовок: Письма из Сталинград..
Во вторник я на своей машине подбил две «тридцатьчетверки». Любопытство привело их за наш передний край. Это было великолепное зрелище. Потом я проехал мимо дымящегося железа. Из люка висело тело, головой вниз, ноги заклинило и они горели. Но тело жило, доносились стоны. Вероятно, боли были чудовищные. И не было никакой возможности его освободить. А даже если бы такая возможность была, он все равно через несколько часов умер бы в ужасных мучениях. Я застрелил его, и при этом по щекам у меня текли слезы. И вот уже три ночи подряд я плачу над погибшим русским танкистом, которого я убил.
ВЫДЕРЖКИ ИЗ ДНЕВНИКА ЛЕЙТЕНАНТА ЛАНКЕНАУ, КОМАНДИРА ЭКИПАЖА Ju-52 ИЗ ll./KGrzbV 1
6 марта 1942 г.
Первый вылет в Демянск. Я летел в качестве ведомого у опытного экипажа, уже не раз посетившего демянский аэродром. За 80 минут при отличной видимости на бреющем полете наш самолет проделал путь, как нам казалось, без единого выстрела. Но после приземления мы наблюдали, как из ведущей машины вынесли окровавленного бортрадиста. Вскоре он умер.
7 марта.
Мы совершили первый самостоятельный вылет. Из-за ожидаемого зенитного противодействия он проходил на большой высоте. Из Демянска мы вывезли несколько раненых в Псков. Второй вылет не состоялся по причине нехватки бензина.
8 марта.
Сегодня отличная погода. Мы совершили два вылета в составе большой группы машин. Это давало какую-то гарантию при угрозе нападения русских истребителей. Как мы заметили, опытные экипажи после выгрузки сооружают на аэродроме что-то вроде защитного вала из ящиков или мешков с продовольствием. Это должно защищать их от обстрелов.
10 марта.
Из-за снегопада вылет задержали до 10 часов. Моим штурманом летит капитан Рихерс. Сегодня почему-то проложен другой курс, севернее обычного. Места назначения достигли без проблем. Однако на обратном пути начались неприятности. Пулеметный огонь из одной рощицы продырявил кабину до самого хвоста. Один из осколков попал мне прямо в нос. Капитан Рихерс взял на себя управление, пока я пытался остановить кровь, заливавшую комбинезон. Когда мне это удалось, я вновь взялся за штурвал.
На аэродроме мы насчитали 34 пробоины, но никто больше не был ранен. Какое счастье! Доктор Хай-денрайх вытащил осколок из моего носа и наклеил пластырь. Однако наш самолет нуждается в более серьезном ремонте.
13 марта.
Так как мой самолет неисправен, сегодня мне пришлось лететь на другой машине.
14 марта.
Наша машина отправилась на ремонте Кенигсберг.
23 марта.
Вчера мы через Ригу прибыли в Остров. А сегодня совершили девятый вылет в демянский «котел»...
24 марта.
Два вылета под защитой облачности. Никаких проблем!
27 марта.
Полет на высоте 2500 метров. При прорыве блокады я снова попал под обстрел. 20-мм снаряд на излете пробил обшивку и несильно ударил меня в руку. Вот повезло!
При посадке с одного из колес сорвало покрышку. Уже на земле мы насчитали в самолете пять пробоин. Для замены сняли покрышку с разбитого «Юнкерса». Через четыре часа вылетели в обратный путь.
29 марта.
Наши солдаты выкладывают на снегу стрелы из елочек, указывающие путь к аэродрому.
4 апреля.
21-й вылет в Демянск. 22-й вылет с аэродрома Дно. Мы наблюдали, как немецкие зенитки сбили над аэродромом советский бомбардировщик.
5 апреля.
Этот день я никогда не забуду. При первом вылете девять советских бомбардировщиков атаковали под прикрытием истребителей наш аэродром. При втором вылете, когда мы стартовали с демянского аэродрома, нас атаковали советские истребители. Два «Юнкерса» из нашей группы сбиты.
7 и 8 апреля.
Каждый день совершаем по два вылета. Тридцатый вылет в Демянск стал для меня последним полетом в «котел».
ПЕШЕХОД
Водило на Ладогу
Пост N: 2591
Зарегистрирован: 21.11.07
Репутация:
8
Награды:
Отправлено: 18.05.09 20:56. Заголовок: Может повторяюсь. Дн..
Может повторяюсь. Дневник найденный в могиле военнопленных РККА на финской сторонеclick here
ПЕШЕХОД
Водило на Ладогу
Пост N: 2661
Зарегистрирован: 21.11.07
Репутация:
8
— Ну, вот и здесь не смогли обойтись без тревоги...
Забираем приборы, личное имущество. Идем на коновязь, седлаем лошадей. Прибегают начальник разведки лейтенант Бобров и начальник штаба лейтенант Медяк. Приказано снять палатки и забрать полностью все имущество. Минут через тридцать дивизион вытягивается на шоссе. Никто ничего толком не знает. Известно только, что должны следовать к месту своего постоянного расквартирования в Турке. Одни говорят о больших маневрах, другие — о предстоящих мобилизационных мероприятиях крупного масштаба.
2.30 — колонна трогается. Двигаемся сомкнутым строем. Среди нас — полковые батареи и минометные роты стрелковых полков нашей дивизии. Проезжаем мимо лагеря артиллерийского полка, расположенного рядом с нами. Там все тихо, никакой тревоги не было. Материальная часть стоит в парке.
4.30 — почти рассвело. В воздухе время от времени пролетают самолеты по пять, по три, по одному. Летят — то по направлению к границе, то от нее. Странно, никогда их так много здесь не летало.
5.00 — едем по долине Стрыя. Слева — река, справа — крутой подъем в гору. Около шоссе — полоса земли всего метров в 60–70. Колонна останавливается на привал. Мой «Нумор» расковался на одну ногу. Возвращаюсь в хвост дивизиона, к повозке старшины. Здесь же кузнец. Передаю ему лошадь, сам стою рядом, разговариваю со старшиной Пинчуком. Он говорит мне:
— Смотри, как низко летит самолет!
Действительно, над долиной довольно низко пролетает самолет темно-стального цвета, двухмоторный штурмовик. Вот он подходит к колонне, спускается еще ниже, у обоих моторов появляются белые искорки — звука еще нет, его не слышно. И почти одновременно на шоссе, и рядом с ним, буквально у наших ног, поднимается пыль, как от отдельных крупных капель дождя. Крик:
— Ложись!
Люди бросаются на землю, лошади — в сторону. На обоих крыльях — свастика. Кто-то до этого крикнул:
— Не бойтесь, это — учебный обстрел!
А теперь молчание полное. Над головой колонны самолет стал резко подниматься вверх и ушел в горы.
Лица у всех чрезвычайно бледны, многие еще дрожат. Так не хочется верить, что это война! Но раздумывать некогда — на земле много раненых и людей, и лошадей, да и налет каждую минуту может повториться.
Раздаются привычные слова команды. Все начинают ловить разбежавшихся лошадей, ставить перевернувшиеся повозки, подбирать раненых. Только что имевшая место полная растерянность уже незаметна — сказывается воспитание, полученное за полуторагодовое пребывание в армии.
Подсчитываются потери: 4 убитых, 17 раненых. Очень много выведенных из строя лошадей. В полковых батареях, по которым начался обстрел, потери значительно больше.
Дивизион уже двигается расчлененным строем, поорудийно, ведя разведку и непрерывно наблюдая за воздухом, выслав передовые разъезды, — война началась, теперь всего можно ожидать.
Два коротких слова. Они так часто повторялись, казались неизбежными, и в то же время так неожиданны в эту минуту. Смотришь на окружающие лица: они так знакомы, и в то же время в них появилось что-то новое, все стали взрослее, задумчивее. Да, старому конец. Конец счастливой жизни, конец мечтам и чаяниям, еще год назад таким близким. Война!
Получаю приказ от командира дивизиона капитана Трофимова и пом. нач. штаба полка ст. л-та Иванова отвезти боевое донесение в Сколь, генерал-майору артиллерии Резниченко, начальнику учебного сбора, которому мы временно подчинялись. Выбираю себе самую выносливую лошадь, зная, что ехать придется километров 40–50, большей частью крупной рысью, отмечаю на карте маршрут движения дивизиона и прощаюсь с ближайшими приятелями. «Серому» моему сначала очень не хочется уходить от лошадей, но потом ничего, переходит на свою замечательно широкую рысь, будто чувствует, что вернуться надо как можно скорее. Подъезжаю к тому месту, где нас обстрелял самолет. «Серый» храпит и бросается в сторону, чувствуя трупы. Напрягаю всю силу, чтобы его удержать. На шоссе — десятки трупов лошадей. Несколько лошадей с перебитыми ногами ковыляют, пощипывая траву.
Вот в обочине лежит один наш ефрейтор. Ему несколько разрывных пуль попало в черепную коробку, и часть головы валяется рядом, будто бы отрезанная. Недалеко от него лежит какой-то пехотинец: его пулеметной очередью перерезало пополам. Еще немного дальше — наш врач. Ему одна пуля попала в грудь, другая в живот. Когда его стали перевязывать, он сказал только одно слово: «Бесполезно...», а минут через десять умер. Дальше по шоссе трупов все больше и больше. Кровь, раскрытые стеклянные глаза, недоумение на губах. Самые различные, иногда совершенно неестественные позы.
Вот, наконец, и Сколь. Подъезжаю к дому генерал-майора, требую у караульного, чтобы он его немедленно разбудил. Проходит несколько минут, генерал выходит ко мне в брюках и ночной рубахе. Передаю ему донесение. Он смотрит широко открытыми глазами, спрашивает у меня: «Это — правда?» Я не нахожу даже, что ему ответить, он сам бросается к телефону и начинает звонить по всем сразу. Получаю приказание догнать дивизион. Отъезжая, слышу бомбежку. Вероятно, бомбят парк артполка, стоявшего рядом с нами.
Опять приближаюсь к месту нашего обстрела. В воздухе уже запах начавшегося разложения. Вдруг слышу слабый голос: «Помогите...» Соскакиваю с лошади, привязываю ее к столбу и начинаю искать, кто стонет. Неподалеку от дороги, в кустах, нахожу Хамедова, узбека, к[оманди]ра орудия в одной из наших батарей. Он попал под пушку и, вероятно, основательно повредил себе внутренности. Выхожу на дорогу. Останавливаю машину. С огромным трудом вместе с шофером и воентехником, ехавшим в машине, перетаскиваем туда Хамедова. Воентехник отнес его чрезвычайно осторожно. Я сам очень доволен, что он попал в хорошие руки.
Еду дальше. Самолеты летают так же часто, но я не обращаю на них внимания — неужели будут обстреливать одного человека. Но вот один стервец спускается и дает очередь. Вижу, что это по мне. На мое счастье — рядом мост. Заезжаю под него. С огорчением вижу, что «Серый» ранен в ногу. Хорошо хоть, что рана пустяковая.
Часам к пяти вечера догоняю дивизион. Несколько раньше, при виде трупов, уверен был, что долго не смогу притронуться к пище, но усталость берет свое — хоть и противно, но ем все, что попалось под руку.
До Турки осталось километров восемь. Что в городе, вернее, кто — не известно. Дивизион останавливается в лесу, занимает боевой порядок. Капитан вызывает нач[альника] разведки и меня. Втроем едем в Турку на разведку. Пересел на своего «Нумора», «Серому» необходим отдых. Сам от усталости и всего пережитого тоже еле держусь на ногах. Подъезжаем к шоссе. По шоссе все время едут машины. Свои или немецкие? Спешиваемся, подходим вплотную. Слышим разговор по-русски. Значит, свои.
В Турке получаем боевой приказ от к[омандира] дивизии. Знаем, что наш 2-й дивизион и стрелковые полки уже заняли оборону вдоль границы. На наш военный городок, а особенно на то место, где были парк (боевых машин) и склад боеприпасов, сброшено очень много бомб, часть из них — замедленного действия. Но и парк и боеприпасы были вывезены и замаскированы еще накануне вечером. Лагерь тоже не пострадал, продырявлены только палатки. Во всем этом, безусловно, заслуга к[оманди]ра дивизии генерал-майора Привалова, человека исключительно преданного, умного, смелого, дальнозоркого. Он принял, вопреки другим, все нужные решения при первых же симптомах опасности. В результате дивизия от этого неожиданного разбойничьего налета почти не пострадала.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 14
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума